В этот день Толян мирно сидел на огромном диване и уже третий час отгадывал скандинавские кроссворды. В голове все еще коптилась неприличная мысль, хотя очередное, состоявшее из трех букв слово, должно было быть названием какого-то напитка, а вовсе не тем, о чем подумал Толян. Надев тапочки и шаркая ногами по паркету, он подошел к бару и открыл дверцу.
— «Мар-ти-ни», «Джи-н», «Сми-р-но-ф-ф», — читал по слогам Толян. — Че за ботва, все не то.

Почесав лысую голову, он снова принялся думать и кусать кончик карандаша. Где-то зазвонил телефон.
— Алле, — наконец ответил хозяин, обшарив три этажа в поисках трубки.
— Дорогой, это ты? — послышался писклявый женский голос.
— Я, ну и че?
— Ты знаешь, обстоятельства так сложились, и… ну, в общем, я давно хотела тебе сказать, — тараторил голос на другом конце провода, — милый, чай сегодня не ставь…
— О! «Ча-й», медленно написал Толян в клеточках. Это было уже второе отгаданное слово.
— …работаю я сегодня допоздна и …домой не приду, …я нашла другого, — голос в трубке стих.
— Че? — возмутился Толян и застыл от изумления.
— Я нашла другого, — сурово повторил голос в трубке и вздохнул, — я давно хотела тебе сказать… просто мы не подходим друг другу… впрочем, и виллы на Кипре у тебя пока нет…
— Че-е-е! — взревел Толян всем своим зычным голосом, да так, что стекла в пластиковой оправе бросило в мелкую дрожь.
— Ну, милый, не стоит так переживать, мы же взрослые люди. в конце концов, со дня нашей свадьбы я была верна тебе почти три месяца!

В этот момент Толян отвел трубку от уха в сторону. Женщина на другом конце провода отчетливо услышала звон бьющегося стекла.
— Знаешь, что это было? — спросил Толян и тут же ответил, — твоя любимая китайская ваза ручной работы с камнями.
— Ах, моя вазочка, куда же я теперь буду ставить по утрам орхидеи? У меня будет стресс…
— Ха-ха-ха, — злорадно прохрипел в трубку мужчина.
— Впрочем, ладно, куплю новую, — успокоился голос, — я ведь только что сняла с твоего счета в банке все до копейки.

Узнав об этом, Толян сначала позеленел, потом побагровел, метнулся к шкафу с летней одеждой и одним махом вышвырнул его в окно. Через секунду послышался хруст красного дерева, и мокрую траву усыпали женские шарфы.

Взбешенный, но немного удовлетворенный этим событием, Толян сообщил о произошедшем супруге.
— А еще, — грозил он, складывая самолетик из только что вырванных листов и пуская их по ветру, — можешь поставить крест на всех своих диетах и средствах от похудения, жирная корова!
— Ах ты, лысый козел! — кричал голос в трубке. — Знал бы ты, что говорят о тебе мои бывшие любовники…

В этот момент Толян хотел знать только одно: как открывается эта огромная шкатулка, которую он теребил в руках.
— Забудь о своих бриллиантах, — ответил он супруге и дернул ручку сливного бочка, -забудь о кольцах, — он снова спустил воду в туалете и хотел добавить что-то еще, но поскользнулся и со всего размаха ударился головой о джакузи, зацепив при этом еще и раковину. — К черту финскую сантехнику из нашей ванной, — закончил супруг, пнув стиралку и, хромая, зашагал в спальню.

В следующее мгновение и последующие тридцать минут он с наслаждением выпустил дух из огромной кровати, уступающей по своим размерам разве что взлетно-посадочной полосе во Внуково, переколотил люстры, зеркала, хрусталь, а после выпустил целую обойму из личного автомата в портрет любимой супруги (кстати, в портрет тещи полетел всего лишь телевизор).

— Ну что, дорогая, я уже в гараже! Слышишь шипение? Это колеса твоего новенького «Мерседеса». А-а-а, ты спрашиваешь, что это за скрежет? Передай хозяину автосалона, что краска на твоем авто не выдерживает нежного поглаживания гаечным ключом.
— Жаль расстраивать тебя, лысое ничтожество, но при разводе я отсужу у тебя наш прекрасный уютный дом, и будь уверен, мой знакомый судья не откажет одинокой женщине.
— …отсужу дом, — кряхтел Толян, выволакивая канистру с бензином, — отсужу дом…

Спустя минуту он чиркнул спичку и вытер с уставшего лица пот.
— Алле, дорогая, ты меня хорошо слышишь? Передай своему знакомому судье. что твой дом полыхает дай боже!
— Хмы, хмы, — заплакала женщина. — Сволочь ты этакая…
— Горит! Горит! — не унимался Толян. — Все три этажа!

Он радостно размахивал трубкой в воздухе.
— Как три? У меня в доме только два этажа, — хлюпанье в трубке прекратилось.
— Вася, это ты?
— К черту Васю, ты разве не Света? — ошалел мужик.
— Вообще-то, я — Маша, — нерешительно ответил голос, — извините, мужчина, я ошиблась номером.

В трубке раздались короткие гудки, а у ног Толяна догорал шкаф из красного дерева с шарфиками и кофточками его любимой супруги…